Боткин и "Меланхолия" Триера
в последнем недописанном письме врача Николая II Евгения Боткина:
"Это оправдывает и последнее мое решение, когда я не поколебался покинуть своих детей круглыми сиротами, чтобы исполнить свой врачебный долг до конца, как Авраам не поколебался по требованию Бога принести ему в жертву своего единственного сына. И я твердо верю, что, так же как Бог спас тогда Исаака, Он спасет теперь и моих детей и сам будет им отцом. Но т.к. я не знаю, в чем положит он их спасение и могу узнать об этом только с того света, то мои эгоистические страдания, которые я тебе описал, от этого, разумеется, по слабости моей человеческой, не теряют своей мучительной остроты."
http://www.uni-potsdam.de/u/slavistik/zarchiv/0998wc/n179h161.htm
Собственно в Меланхолии так же -
там был конь Авраам - который проявил себя дважды, сначала он не пересек мост, т.е. не дав героине Кирстен покинуть теменос (сакральное пространство)
другой ключевой момент - конь успокоился, когда покончил собою хозяин поместья,
Авраам тут по видимому и есть кьеркегоровский рыцарь веры - успокоение Авраама как умертвление человеческого и рационального попечения, как в фрагменте письма:
"Но т.к. я не знаю, в чем положит он их спасение и могу узнать об этом только с того света, то мои эгоистические страдания, которые я тебе описал, от этого, разумеется, по слабости моей человеческой, не теряют своей мучительной остроты."
"Это оправдывает и последнее мое решение, когда я не поколебался покинуть своих детей круглыми сиротами, чтобы исполнить свой врачебный долг до конца, как Авраам не поколебался по требованию Бога принести ему в жертву своего единственного сына. И я твердо верю, что, так же как Бог спас тогда Исаака, Он спасет теперь и моих детей и сам будет им отцом. Но т.к. я не знаю, в чем положит он их спасение и могу узнать об этом только с того света, то мои эгоистические страдания, которые я тебе описал, от этого, разумеется, по слабости моей человеческой, не теряют своей мучительной остроты."
http://www.uni-potsdam.de/u/slavistik/zarchiv/0998wc/n179h161.htm
Собственно в Меланхолии так же -
там был конь Авраам - который проявил себя дважды, сначала он не пересек мост, т.е. не дав героине Кирстен покинуть теменос (сакральное пространство)
другой ключевой момент - конь успокоился, когда покончил собою хозяин поместья,
Авраам тут по видимому и есть кьеркегоровский рыцарь веры - успокоение Авраама как умертвление человеческого и рационального попечения, как в фрагменте письма:
"Но т.к. я не знаю, в чем положит он их спасение и могу узнать об этом только с того света, то мои эгоистические страдания, которые я тебе описал, от этого, разумеется, по слабости моей человеческой, не теряют своей мучительной остроты."