Великолепно сказано. Думается, что именно в этом причина возникновения "военных" синдромов - я имею в виду не психозы, а неумение повоевавших вписаться в "мирную жизнь". И привыкание, например, врачей и журналистов, работавших в горячих точках, к тамошним условиям, без которых работа тебе не в работу и жизнь не в жизнь становится. Дело тут совершенно не в стрессе и даже не в ощущении опасности (это, наверное, индивидуально, но большие порции адреналина сильно утомляют. Это действительно сродни скорее наркотической зависимости, что подтверждается тем. что военные и экстремалы нечасто могут найти общий язык несмотря на кажущееся сходство своих переживаний). Просто по позициям ты незамеченным не пройдешь - окликнут, разберутся, позовут чая выпить или поведут в комендатуру. Невозможно остаться пустым местом без имени и рода занятий. Боевое товарищество тоже основано на этом. И внимание к прессе такое, каким оно должно быть - напряженное и пристальное, поскольку все всерьез. Твои движения и действия не пропадают навсегда, а становятся частью общего большого процесса, то есть человек начинает жить по-настоящему, и вопросов, живет ли он, какое-то время не возникает.
no subject
Думается, что именно в этом причина возникновения "военных" синдромов - я имею в виду не психозы, а неумение повоевавших вписаться в "мирную жизнь". И привыкание, например, врачей и журналистов, работавших в горячих точках, к тамошним условиям, без которых работа тебе не в работу и жизнь не в жизнь становится. Дело тут совершенно не в стрессе и даже не в ощущении опасности (это, наверное, индивидуально, но большие порции адреналина сильно утомляют. Это действительно сродни скорее наркотической зависимости, что подтверждается тем. что военные и экстремалы нечасто могут найти общий язык несмотря на кажущееся сходство своих переживаний). Просто по позициям ты незамеченным не пройдешь - окликнут, разберутся, позовут чая выпить или поведут в комендатуру. Невозможно остаться пустым местом без имени и рода занятий.
Боевое товарищество тоже основано на этом. И внимание к прессе такое, каким оно должно быть - напряженное и пристальное, поскольку все всерьез.
Твои движения и действия не пропадают навсегда, а становятся частью общего большого процесса, то есть человек начинает жить по-настоящему, и вопросов, живет ли он, какое-то время не возникает.