(no subject)

[aleatorius]

Как писал уже, Пелевина разумно сравнивать с Филипом Диком,
а у Филипа Дика произведения имеют более законченную форму, обычно сюжет детективный и начинается обычным и понятным ходом, а к концу все все переплавляется, проходя через ситуации где все переворачивается с ног на голову, и герой осознает себя совершенно в другом мире, и этим самым мир и утверждается.

У Пелевина переплавка есть, а утверждения нету,

поэтому я бы сказал что Филип Дик писатель христианский, ибо через смерть там все ведет к утверждению какого то иного Бытия, то у Пелевина деконструкция (смерть) переходит в некую частичную конструкцию, но и она слишком смертна. Отсюда и незаконченность, как постоянное зависание в смертности.

Можно и так наверное сказать - постхристианский читатель ожидает от литературного произведения преодоление смерти,

если преодоления нету - ощущает незаконченность.

Comments

[pirogov.livejournal.com]

У него есть выход к свету - из пустоты рассуждений о пустоте - в чувственный мир (где кузнечик на колоске сидит), но роман на этом почему-то заканчивается. Хотя по-настоящему интересно читать становится только с этого места.

(Даже смешно, что после этого он напишет ещё один роман о поисках пустоты, вместо чтоб, значит, наконец о кузнечике.)