aleatorius

вот фрагмент - из узловых в его "Листьях"

"Нравились ли мне женщины как тела, телом?

Ну, кроме мистики... in concreto[7]? Вот "та" и "эта" около плеча?Да, именно - "около плеча", но и только. Всегда хотелось пощипать (никогда не щипал). С детства. Всегда любовался, щеки, шея. Более всего грудь.

Но отвернувшись, даже минуты не помнил.

Помнил всегда дух и в нем страдание (это годы помнил о минутно виденном).

Хищное ("хищная женщина") меня даже не занимало. В самом теле я любил доброту его. Пожалуй - добротность его.

Волновали и притягивали, скорее же очаровывали - груди и беременный живот. Я постоянно хотел видеть весь мир беременным.

Мне кажется, женщины "около плеча" это чувствовали. Был сологубовский вечер, с плясавицами ("12 привидений"?). Народу тьма. Я сидел в ряду 16-м и, воспользовавшись, что кто-то не сидел ряду в 3-м, к последнему действию перешел туда. Рядом дама лет 45. Так как все состояло вовсе не из "привидений", а из открытых "до сюда" актрис, то я в антракте сказал полусоседке, а отчасти "в воздух":

- Да, над всем этим смеются и около всего этого играют. А между тем, как все это важно для здоровья! То есть чтобы все это жило, - отнюдь не запиралось, не отрицалось, - и чтобы все около этого совершилось вовремя, естественно и хорошо.

Соседка поняла замечание и сказала серьезно:

- О, да!

- Как расцветают молодые матери! Как вырабатывается их характер, душа! Замужество - как второе рождение, как поправка к первому рождению! Где недоделали родители, доделывает муж. Он довершает девушку, и просто - тем, что он - муж.

- О, да! да! да! - вдохновенно сказала она, и я услышал в голосе что-то личное.

Помолчав, она:

- У меня дочь замужем...

- И есть ребенок?..

- Да. Несколько месяцев. Но уже до родов, только став женою, она вся расцвела. Была худенькая и бледная, все на что-нибудь жаловалась. Постоянно недомогала. Замужество как рукой сняло все это. Она посвежела, расцвела.

- Вы говорите, ребенок? И сама кормит?

- О, да! да! да! Сама кормит.

Что же я ей был? "Сосед справа" в 3-м ряду кресел, где вообще чопорные. Но интерес к "животу" моментально снимает между людей перегородки, расстояния, делает "знакомыми", делает друзьями. Эта громадная связывающая, социализирующая роль живота поразительна, трогательна, благородна, возвышенна. От "живота" не меньше идет идей, чем от головы (довольно пустой), и идей самых возвышенных и горячих. Идей самых важных, жизнетворческих. То же было у Толстых. София Андреевна не очень была довольна, что мы приехали (без спроса у нее; она очень властолюбива). Но заговорили (по поводу ее "открытого письма к Л<еониду> Андрееву"), и уже через 1/2 часа знакомства она рассказывала открыто, прямо и смело.

Она вся благородная и "выступающая" (героическая).

Отношение к женщинам (и девушкам) у меня и есть вот это: всегда - к Судьбе их, всегда горячее, всегда точно невидимо за руку я веду их (нить разговора) к забеременению и кормлению детей, в чем нахожу высший идеализм их существования.

Встретясь (тоже в театре) с поэтом С<ологубом> и женой его, которые оба неузнаваемо раздобрели и покрасивели, говорю:

- Вы прежде ходили вверх ногами (декаденты оба), а теперь пошли "по пути Розанова"...

- По какому "пути"?

- По самому обыкновенному. И скоро обои обратитесь в Петра Петровича Петуха. Какой он прежде был весь темный в лице, да и вы - худенькая и изломанная. Теперь же у него лицо ясное, светлое, а у вас бюст вот как вырос.

Они оба сидели, немножко грузные. "Совсем обыкновенные".

Оба смеялись, и им обоим было весело.

- Вы знаете, когда прошла (в литературе) молва о вашем браке - многие высказывали тревогу. Он ведь такой жестокий и сладострастный в стихах, и у него везде чёрт трясется в ступе.

Не забуду ее теплого, теплого ответа. Вдохновенно:

- Добрее моего (имя и отчество) - нет на свете человека, нет на свете человека!! Добрее, ласковее, внимательнее! - она вся сияла. Сзади был опыт и знание.

Это было поистине чудесно, и чудо сделал "обыкновенный путь". Женщина, сколько-нибудь с умом, выравнивает кривизны мужа, незаметно ведет его в супружестве к идеалу, к лучшему. Ведет его в могущественных говорах и ласках ночью. "Ну! ну!" - и всё "помаленьку!" к лучшему, к норме.

Пол есть гора светов: гора высокая-высокая, откуда исходят светы, лучи его, и распространяются на всю землю, всю ее обливая новым благороднейшим смыслом.

Верьте этой горе. Она просто стоит на четырех деревянных ножках (железо и вообще жесткий металл недоступны здесь, как и "язвящие" гвозди недопустимы).

Видел. Свидетельствую. И за это буду стоять."