Поминовение.

В главе "Грех" книги "Столп и утверждение истины" о.Павла Флоренского вычитал:
О чём просил со креста благоразумный разбойник? - «Помяни меня -, Господи, когда прийдешь во Царствии Твоём!», просит помянуть, и - только. А в ответ ему, во удовлетворение желания его, - желания быть помянутым -, Господь Иисус свидетельствует: «Истинно говорю тебе, днесь со мною будешь в раю» (Лк 23). Иными словами, "быть помянутым" Господом это тоже, что "быть в раю". "Быть в раю" это и значит быть бытием в вечной памяти и, как следствие этого, иметь вечное существование и, следовательно, вечную память о Боге: Без памятования о Боге мы умираем; но самое-то наше памятование о Боге возможно чрез памятование Бога о нас.

Любопытно, как сие понятие о "поминовении Богом" должно отражаться на жизни?
Мне лично сразу вспоминаются случаи, когда близкие мне люди просто взглядом выводили меня из состояний, когда короста на сердце отделяла не только от внешнего, но и от самого себя. Близкий человек - это тот кто знает тебя "интегрально", т.е. тот, кто познав красоту в тебе за время общения, - эту красоту помнит всегда. Помнит даже тогда когда эта красота недоступна даже твоему собственному внутреннему взору, когда она скрыта коростой. И получается, что ближний вспоминая твою красоту возвращает тебя в то состояние когда и был ты красив: короста спадает и ты опять видишь себя. Т.е. вспоминание не есть процесс относящийся только к тому кто вспоминает, но и активно преображает того кого вспоминают!

Отсюда и важность посмертного поминовения живущими умерших - творчески вспоминая умершего мы можем очистить умершего от наростов греха и явить его красоту.

( Read more... )

Поминовение.

В главе "Грех" книги "Столп и утверждение истины" о.Павла Флоренского вычитал:
О чём просил со креста благоразумный разбойник? - «Помяни меня -, Господи, когда прийдешь во Царствии Твоём!», просит помянуть, и - только. А в ответ ему, во удовлетворение желания его, - желания быть помянутым -, Господь Иисус свидетельствует: «Истинно говорю тебе, днесь со мною будешь в раю» (Лк 23). Иными словами, "быть помянутым" Господом это тоже, что "быть в раю". "Быть в раю" это и значит быть бытием в вечной памяти и, как следствие этого, иметь вечное существование и, следовательно, вечную память о Боге: Без памятования о Боге мы умираем; но самое-то наше памятование о Боге возможно чрез памятование Бога о нас.

Любопытно, как сие понятие о "поминовении Богом" должно отражаться на жизни?
Мне лично сразу вспоминаются случаи, когда близкие мне люди просто взглядом выводили меня из состояний, когда короста на сердце отделяла не только от внешнего, но и от самого себя. Близкий человек - это тот кто знает тебя "интегрально", т.е. тот, кто познав красоту в тебе за время общения, - эту красоту помнит всегда. Помнит даже тогда когда эта красота недоступна даже твоему собственному внутреннему взору, когда она скрыта коростой. И получается, что ближний вспоминая твою красоту возвращает тебя в то состояние когда и был ты красив: короста спадает и ты опять видишь себя. Т.е. вспоминание не есть процесс относящийся только к тому кто вспоминает, но и активно преображает того кого вспоминают!

Отсюда и важность посмертного поминовения живущими умерших - творчески вспоминая умершего мы можем очистить умершего от наростов греха и явить его красоту.

( Read more... )

Уста младенца глаголят:

"Люди любвя ищут..."
В фразе слышится не только что (кто) ищется, но и как это что (кто) ищется, т.е. слышится "Любя люди ищут любовь". Что звучит изумительно православно: чтобы найти Бога, надобно открыть своё сердце навстречу Ему, т.е. Бога надобно искать любя Его. Чтобы найти любовь ближнего своего - надобно возлюбить вначале самому ближнего своего.
Вообще язык православия - динамичен: например слово (символ) не только обозначает, но и направляет вовнутрь обозначаемого. Сплошная двойственность, делающее чтение текстов напряжённым занятием, ибо тексты живые.
А причина - в диалогичности христианства. И ребёнок ближе к христианству потому, что он не мыслит себя одним, а мыслит себя с родителями, оттого и в речи они трансформируют нашу индивидуалисткую грамматику так, чтобы одно слово содержало всю динамику и напряжённость процесса - "ищут любвя"...

Уста младенца глаголят:

"Люди любвя ищут..."
В фразе слышится не только что (кто) ищется, но и как это что (кто) ищется, т.е. слышится "Любя люди ищут любовь". Что звучит изумительно православно: чтобы найти Бога, надобно открыть своё сердце навстречу Ему, т.е. Бога надобно искать любя Его. Чтобы найти любовь ближнего своего - надобно возлюбить вначале самому ближнего своего.
Вообще язык православия - динамичен: например слово (символ) не только обозначает, но и направляет вовнутрь обозначаемого. Сплошная двойственность, делающее чтение текстов напряжённым занятием, ибо тексты живые.
А причина - в диалогичности христианства. И ребёнок ближе к христианству потому, что он не мыслит себя одним, а мыслит себя с родителями, оттого и в речи они трансформируют нашу индивидуалисткую грамматику так, чтобы одно слово содержало всю динамику и напряжённость процесса - "ищут любвя"...