Кстати загадошщная вещщь:

я иногда ставлю значёчек жж-каунтера для отслеживания интереса к записям - ибо как я отметил, что интерес и мой прогноз интереса чаще всего не совпадают - так вот, сегодня-вчера на одну июльскую запись пришло человек 15. Не понятно с чего это!
А запись вот она:
Современные грехи
сплошь как-то комбинаторно так калькулируются - вот примеры анализа Ильиным и Розановым:
http://www.hrono.ru/statii/ilin_zavist.html
http://www.livejournal.com/users/aleatorius/28686.html
Т.е. современного человека сковывают такие вот весьма просчитываемые конструкции - ткнёшь в одно место - точно ожидай реакции в другом, лишь мысленно по конструкции сей пробеги.
Глубина плохого персонажа - это зачастую ощущение от интеллектуальной работы произведённой автором и читателем и, возможно, определяется
уровнем IQ или как apophates изящно его определил как коэффициент ментального сродства хитрому духу
А с глубинами души (а не греха) так не попрёшь - тут не IQs, тута интуиция и символизм...

Тему сию я потом развивал - и даже занятно припомнить когда стартовал...

Кстати загадошщная вещщь:

я иногда ставлю значёчек жж-каунтера для отслеживания интереса к записям - ибо как я отметил, что интерес и мой прогноз интереса чаще всего не совпадают - так вот, сегодня-вчера на одну июльскую запись пришло человек 15. Не понятно с чего это!
А запись вот она:
Современные грехи
сплошь как-то комбинаторно так калькулируются - вот примеры анализа Ильиным и Розановым:
http://www.hrono.ru/statii/ilin_zavist.html
http://www.livejournal.com/users/aleatorius/28686.html
Т.е. современного человека сковывают такие вот весьма просчитываемые конструкции - ткнёшь в одно место - точно ожидай реакции в другом, лишь мысленно по конструкции сей пробеги.
Глубина плохого персонажа - это зачастую ощущение от интеллектуальной работы произведённой автором и читателем и, возможно, определяется
уровнем IQ или как apophates изящно его определил как коэффициент ментального сродства хитрому духу
А с глубинами души (а не греха) так не попрёшь - тут не IQs, тута интуиция и символизм...

Тему сию я потом развивал - и даже занятно припомнить когда стартовал...

...

Последнее время ощущение возникло, что раньше для зимы у меня были плавки, а для лета - лыжи, и что вот сейчас осозналось что лыжи нужны для зимы, а плавки для лета.

...

Последнее время ощущение возникло, что раньше для зимы у меня были плавки, а для лета - лыжи, и что вот сейчас осозналось что лыжи нужны для зимы, а плавки для лета.

А иногда я нахожу хорошие метафоры

или у себя
Да, с детьми какая-то простота сразу в жизнь входит.
Грех - дробит и усложняет - а святость делает цельным и простым. У ребенка горячая ладошка - держишься за неё - и это видится правильным.
Так и в молитве - можно думать там о символике Иисусовой молитвы, очень витеевато, а к Богу надо всего лишь с сокрушенным сердцем подойти. Удивильно откуда столько лишних слов в голове - а вот с ребенком слова изгоняешь - просто пребываешь рядом и радуешься.

Странная нынче жизнь...

или у других
вероятно так ощущает себя младенец, которого пеленают умелой рукою и он только по окончании всего сообразит, что ему кстати расплакаться.

Это к тому что дескать не мизантроп я, отнюдь... %-(((

А иногда я нахожу хорошие метафоры

или у себя
Да, с детьми какая-то простота сразу в жизнь входит.
Грех - дробит и усложняет - а святость делает цельным и простым. У ребенка горячая ладошка - держишься за неё - и это видится правильным.
Так и в молитве - можно думать там о символике Иисусовой молитвы, очень витеевато, а к Богу надо всего лишь с сокрушенным сердцем подойти. Удивильно откуда столько лишних слов в голове - а вот с ребенком слова изгоняешь - просто пребываешь рядом и радуешься.

Странная нынче жизнь...

или у других
вероятно так ощущает себя младенец, которого пеленают умелой рукою и он только по окончании всего сообразит, что ему кстати расплакаться.

Это к тому что дескать не мизантроп я, отнюдь... %-(((

А, так это из Розанова я вчера переиначил:

"Что делать?" - спросил нетерпеливый петербургский юноша. - "Как что делать: если это лето - чистить ягоды и варить варенье; если зима - пить с этим вареньем чай".

http://www.livejournal.com/users/aleatorius/56870.html

А, так это из Розанова я вчера переиначил:

"Что делать?" - спросил нетерпеливый петербургский юноша. - "Как что делать: если это лето - чистить ягоды и варить варенье; если зима - пить с этим вареньем чай".

http://www.livejournal.com/users/aleatorius/56870.html

Письмо П.А.Флоренского Л.Н.Толстому

18.Х.1899. Тифл[ис]. Л.Н.Толстому

Лев Николаевич! Я прочёл Ваши сочинения и пришёл к заключению, что нельзя жить так, как я живу теперь. Я кончаю гимназию, и мне предстоит продолжение жизни на чужой счёт; я думаю, что избегнуть этого можно только при исполнении Ваших советов; но, для того, чтобы применить их на практике, мне надо разрешить предварительно некоторые вопросы: можно ли пользоваться деньгами? Как добыть землю?
Можно ли её достать у правительства и каким образом? Каким образом удовлетворять умственные потребности? Откуда брать книги, журналы, если нельзя пользоваться деньгами или если физическим трудом можно только прокормиться? Может ли остаться время на умственный труд (самообразование)?

П.А. Флоренский

Письмо П.А.Флоренского Л.Н.Толстому

18.Х.1899. Тифл[ис]. Л.Н.Толстому

Лев Николаевич! Я прочёл Ваши сочинения и пришёл к заключению, что нельзя жить так, как я живу теперь. Я кончаю гимназию, и мне предстоит продолжение жизни на чужой счёт; я думаю, что избегнуть этого можно только при исполнении Ваших советов; но, для того, чтобы применить их на практике, мне надо разрешить предварительно некоторые вопросы: можно ли пользоваться деньгами? Как добыть землю?
Можно ли её достать у правительства и каким образом? Каким образом удовлетворять умственные потребности? Откуда брать книги, журналы, если нельзя пользоваться деньгами или если физическим трудом можно только прокормиться? Может ли остаться время на умственный труд (самообразование)?

П.А. Флоренский

Про то как в 17 лет воспринялась

"Исповедь" Толстого Флоренский писал следующее в своих воспоминаниях:
С Толстым, Соломоном и Буддою я ощущал надёжность своей безнадежности, и это давало удовлетворение и какой-то род спокойствия.
//С ними томление пустоты уже явно было не психологизмом, а существенным следствием каких-то, мне неведомых, законов бытия. Сознание этого ввергало в безнадежность, но зато самой безнадежности было свойственно мрачное успокоение, поскольку далее падать уже было некуда. Это состояние точно изображено Толстым в "Исповеди", и потому распространяться о нём нет надобнсти.

И далее почти цитата из Толстого:
В какой-то из дней вдруг, сам собою, задался во мне вопрос: "А как же они?" И этим вопросом стена была пробита. "Как же они, как все, кто сейчас существует на свете, кто жил до меня? Они, крестьяне, дикари, мои предки, вообще всё человечество - неужели были и суть без истины? Осмелюсь ли я сказать, что все люди не имели и не имеют истины и, стало быть, не живы и даже не люди?"

У Толстого это в этом фрагменте:
Жизнь есть бессмысленное зло, это несомненно, — говорил я себе. — Но я жил, живу еще, и жило и живет все человечество. Как же так? Зачем же оно живет, когда может не жить?
Что ж, я один с Шопенгауэром так умен, что понял бессмысленность и зло жизни?
Рассуждение о суете жизни не так хитро, и его делают давно и все самые простые люди, а жили и живут. Что ж, они-то все живут и никогда и не думают сомневаться в разумности жизни? ( Read more... )

В самом деле, с тех давних, давних пор, как есть жизнь, о которой я что-нибудь да знаю, жили люди, зная то рассуждение о тщете жизни, которое мне показало ее бессмыслицу, и все-таки жили, придавая ей какой-то смысл. С тех пор как началась какая-нибудь жизнь людей, у них уже был этот смысл жизни, и они вели эту жизнь, дошедшую до меня. Все, что есть во мне и около меня, все это — плод их знания жизни. Те самые орудия мысли, которыми я обсуждаю эту жизнь и осуждаю ее, все это не мной, а ими сделано. Сам я родился, воспитался, вырос благодаря им. Они выкопали железо, научили рубить лес, приручили коров, лошадей, научили сеять, научили жить вместе, урядили нашу жизнь; они научили меня думать, говорить. И я-то, их произведение, ими вскормленный, вспоенный, ими наученный, их мыслями и словами думающий, доказал им, что они — бессмыслица! «Тут что-то не так, — говорил я себе. — Где-нибудь я ошибся». Но в чем была ошибка, я никак не мог найти.

Про то как в 17 лет воспринялась

"Исповедь" Толстого Флоренский писал следующее в своих воспоминаниях:
С Толстым, Соломоном и Буддою я ощущал надёжность своей безнадежности, и это давало удовлетворение и какой-то род спокойствия.
//С ними томление пустоты уже явно было не психологизмом, а существенным следствием каких-то, мне неведомых, законов бытия. Сознание этого ввергало в безнадежность, но зато самой безнадежности было свойственно мрачное успокоение, поскольку далее падать уже было некуда. Это состояние точно изображено Толстым в "Исповеди", и потому распространяться о нём нет надобнсти.

И далее почти цитата из Толстого:
В какой-то из дней вдруг, сам собою, задался во мне вопрос: "А как же они?" И этим вопросом стена была пробита. "Как же они, как все, кто сейчас существует на свете, кто жил до меня? Они, крестьяне, дикари, мои предки, вообще всё человечество - неужели были и суть без истины? Осмелюсь ли я сказать, что все люди не имели и не имеют истины и, стало быть, не живы и даже не люди?"

У Толстого это в этом фрагменте:
Жизнь есть бессмысленное зло, это несомненно, — говорил я себе. — Но я жил, живу еще, и жило и живет все человечество. Как же так? Зачем же оно живет, когда может не жить?
Что ж, я один с Шопенгауэром так умен, что понял бессмысленность и зло жизни?
Рассуждение о суете жизни не так хитро, и его делают давно и все самые простые люди, а жили и живут. Что ж, они-то все живут и никогда и не думают сомневаться в разумности жизни? ( Read more... )

В самом деле, с тех давних, давних пор, как есть жизнь, о которой я что-нибудь да знаю, жили люди, зная то рассуждение о тщете жизни, которое мне показало ее бессмыслицу, и все-таки жили, придавая ей какой-то смысл. С тех пор как началась какая-нибудь жизнь людей, у них уже был этот смысл жизни, и они вели эту жизнь, дошедшую до меня. Все, что есть во мне и около меня, все это — плод их знания жизни. Те самые орудия мысли, которыми я обсуждаю эту жизнь и осуждаю ее, все это не мной, а ими сделано. Сам я родился, воспитался, вырос благодаря им. Они выкопали железо, научили рубить лес, приручили коров, лошадей, научили сеять, научили жить вместе, урядили нашу жизнь; они научили меня думать, говорить. И я-то, их произведение, ими вскормленный, вспоенный, ими наученный, их мыслями и словами думающий, доказал им, что они — бессмыслица! «Тут что-то не так, — говорил я себе. — Где-нибудь я ошибся». Но в чем была ошибка, я никак не мог найти.