aleatorius (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
aleatorius) wrote2003-06-24 07:47 pm
aleatorius) wrote2003-06-24 07:47 pm
"...питаться от бессмертия души."
Опять из Розанова выпишу:
"Философы, да и то не все, говорили о Боге; о "бессмертии души" учил Платон. Ещё некоторые. Церковь не "учила" не "говорила", а повелевала и верить в Бога, и питаться от бессмертия души. Она одна. Она всегда. Непременно. Без колебания.
Она несла это Имя , эту Веру, это Знамя без колебания, с времён древних, и донесла до наших времён. О сомневающемся она говорила: "Ты - не мой" . Нельзя представить себе простого дьячка, который сказал бы: "Может быть, бессмертия души и - нет". Всякий дьячок имеет уверенность в том, до чего едва додумался и едва имел силы досягнуть Платон.
"Сумма учений Церкви" неизмеримо сравнительно с Платоновской системой. И так всё хлебно, так всё просто. Она подойдёт к роженице. Она подходит к гробу. Это нужно. Вот "нужного"-то и не сумел добавить к своим идеям Платон."
"Все больше и больше думаю о церкви. Чаще и чаще. Нужна она мне стала. Прежде любовался, восхищался, соображал,. оценивал пользу. Это совсем другое. Нужна мне - с этого начинается всё.
До этого, в сущности, и не было ничего."
Розанов всегда мне представлялся как некий хитролицый, но не без тени сомнения, мастер, что-то неутомимо беспокоящий в неком Здании. Как будто во сне во мне присутствует знание того, что это Здание прекрасно, но все его детали, да и весь его контур - всё призрачно, но ощущение прекрасного всё равно есть.
Мастер начинает что-то пилить, Здание вдруг начинает крениться и он в ответ прекращает пиление, спешно ставит подпорку и начинает восстанавливать. Если где-то он начинает подтягивать нечто невидимое - Здание вдруг деформируется и перекашивается, ощущение красоты пропадает - и мастер опять восстанавливает баланс. В некоторые угрожающие моменты вдруг промелькнёт или тень женщины, или ребенка, или священника - и Здание и мастер выходят из опасного положения. Смелость, пробующего Здание на крепость мастера, видно подпитывается тем, что кто-нибудь да спасёт положение если сам мастер не подоспеет - ему всегда есть на кого-то положиться.
В какие-то моменты мастер вдуг становится неотличим от Здания, - и тут некая часть Здания неожиданно выкристаллизовывается из призрачности нашего незнания - и красота его являет себя в деталях. Но длится это недолго: мастер опять частично вырывает себя из живого организма Здания - что немедленно расстворяет в призрачности только-только осознанные нами детали - и настойчиво продолжает пробовать далее: и опять мелькают тени, контуры дрожат, но, иногда, отдельные очертания вдруг вспыхивают отчётливостью.
Религиозное знание - по видимому исключительно живой природы, потому и передается от живого к живому. Когда имеешь интеллектуальное сметение в голове - живое воплощение той или иной идеи все равно может вызволить из беды, только живое даёт опору. Розанов мог как-угодно эксперементировать - но от полного падения, инициируемого им, его всегда спасали живые нити жизни, идущие отовсюду.
Возможно ли в современных условиях такое вот прощупывание? Достаточно ли нитей?
"Философы, да и то не все, говорили о Боге; о "бессмертии души" учил Платон. Ещё некоторые. Церковь не "учила" не "говорила", а повелевала и верить в Бога, и питаться от бессмертия души. Она одна. Она всегда. Непременно. Без колебания.
Она несла это Имя , эту Веру, это Знамя без колебания, с времён древних, и донесла до наших времён. О сомневающемся она говорила: "Ты - не мой" . Нельзя представить себе простого дьячка, который сказал бы: "Может быть, бессмертия души и - нет". Всякий дьячок имеет уверенность в том, до чего едва додумался и едва имел силы досягнуть Платон.
"Сумма учений Церкви" неизмеримо сравнительно с Платоновской системой. И так всё хлебно, так всё просто. Она подойдёт к роженице. Она подходит к гробу. Это нужно. Вот "нужного"-то и не сумел добавить к своим идеям Платон."
"Все больше и больше думаю о церкви. Чаще и чаще. Нужна она мне стала. Прежде любовался, восхищался, соображал,. оценивал пользу. Это совсем другое. Нужна мне - с этого начинается всё.
До этого, в сущности, и не было ничего."
Розанов всегда мне представлялся как некий хитролицый, но не без тени сомнения, мастер, что-то неутомимо беспокоящий в неком Здании. Как будто во сне во мне присутствует знание того, что это Здание прекрасно, но все его детали, да и весь его контур - всё призрачно, но ощущение прекрасного всё равно есть.
Мастер начинает что-то пилить, Здание вдруг начинает крениться и он в ответ прекращает пиление, спешно ставит подпорку и начинает восстанавливать. Если где-то он начинает подтягивать нечто невидимое - Здание вдруг деформируется и перекашивается, ощущение красоты пропадает - и мастер опять восстанавливает баланс. В некоторые угрожающие моменты вдруг промелькнёт или тень женщины, или ребенка, или священника - и Здание и мастер выходят из опасного положения. Смелость, пробующего Здание на крепость мастера, видно подпитывается тем, что кто-нибудь да спасёт положение если сам мастер не подоспеет - ему всегда есть на кого-то положиться.
В какие-то моменты мастер вдуг становится неотличим от Здания, - и тут некая часть Здания неожиданно выкристаллизовывается из призрачности нашего незнания - и красота его являет себя в деталях. Но длится это недолго: мастер опять частично вырывает себя из живого организма Здания - что немедленно расстворяет в призрачности только-только осознанные нами детали - и настойчиво продолжает пробовать далее: и опять мелькают тени, контуры дрожат, но, иногда, отдельные очертания вдруг вспыхивают отчётливостью.
Религиозное знание - по видимому исключительно живой природы, потому и передается от живого к живому. Когда имеешь интеллектуальное сметение в голове - живое воплощение той или иной идеи все равно может вызволить из беды, только живое даёт опору. Розанов мог как-угодно эксперементировать - но от полного падения, инициируемого им, его всегда спасали живые нити жизни, идущие отовсюду.
Возможно ли в современных условиях такое вот прощупывание? Достаточно ли нитей?
no subject
Удивляет. Знаомая православная, когда я болела, позвонила мне спросить, крёщёная ли я. Это она за меня помолиться хочет. А если - не крещёная? нельзя за меня помолиться?
И что такое религиозный человек? и почему для верующего все эти вопросы странные? и если они так ужасны, то кому их задавать? и никогда религиозный человек не задаётся вопросами? и не задавался?
no subject
по поводу вопроса - знаете - вообщето религия - это как брак на самом деле.
если сомневаешься - лучше не вступать.
друго дело - друго дело - это и не совсем брак - все таки есть и причта о блудном сыне - которого принимают обратно.
но все таки в браке - коли уж вступил - сомнение вредно. если один из двух сомневается - брак идет насмарку.
сомнение - не дает процессу происходить.
но это и опасно. детская доверчивость - если в правильных руках - у правильных родителей - ведет к хорошим результатам. так же и доверчивость ученика - к учителю. но если обламываешься - и доверять не можешь - то ты иной человек после этого. попорченный.
Знакомая имела в виду - подать записочку во здравие в церкви. на самом деле это как к этому относится. для верующего - записочка очень реальна - т.е. коли имя зачиталось - то это имеет некую силу.
ну это как необходимый этап к опыту физическому - если параметр ммм какого-нибудь конденсатора не будет подходить - то ничего не выйдет. т.е. с крещением - что-то связано - без чего дальнейшие дела - типа записочки во здравие уже не действует.
по поводу верующих - да как сказать - иные верующие не отличаются от иных не верующих. ну как одни ученые не отличаются от других. а вот гений среди ученых отличается - и неясно почему выходит у него.
так же и про настоящих верующих - сними что-то случается.
no subject
no subject
no subject
я вообще склонен к очепяткам.
no subject