(no subject)
Nov. 8th, 2009 09:41 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
aleatoriusКак писал уже, Пелевина разумно сравнивать с Филипом Диком,
а у Филипа Дика произведения имеют более законченную форму, обычно сюжет детективный и начинается обычным и понятным ходом, а к концу все все переплавляется, проходя через ситуации где все переворачивается с ног на голову, и герой осознает себя совершенно в другом мире, и этим самым мир и утверждается.
У Пелевина переплавка есть, а утверждения нету,
поэтому я бы сказал что Филип Дик писатель христианский, ибо через смерть там все ведет к утверждению какого то иного Бытия, то у Пелевина деконструкция (смерть) переходит в некую частичную конструкцию, но и она слишком смертна. Отсюда и незаконченность, как постоянное зависание в смертности.
Можно и так наверное сказать - постхристианский читатель ожидает от литературного произведения преодоление смерти,
если преодоления нету - ощущает незаконченность.
а у Филипа Дика произведения имеют более законченную форму, обычно сюжет детективный и начинается обычным и понятным ходом, а к концу все все переплавляется, проходя через ситуации где все переворачивается с ног на голову, и герой осознает себя совершенно в другом мире, и этим самым мир и утверждается.
У Пелевина переплавка есть, а утверждения нету,
поэтому я бы сказал что Филип Дик писатель христианский, ибо через смерть там все ведет к утверждению какого то иного Бытия, то у Пелевина деконструкция (смерть) переходит в некую частичную конструкцию, но и она слишком смертна. Отсюда и незаконченность, как постоянное зависание в смертности.
Можно и так наверное сказать - постхристианский читатель ожидает от литературного произведения преодоление смерти,
если преодоления нету - ощущает незаконченность.
