(no subject)
Jan. 13th, 2009 09:13 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
aleatorius"Когда-то Лассаль познакомил Бисмарка с «научным» социализмом, о котором сам Ленин говорит, что его создатель Маркс лишь распространил методы естественных наук на социологию (против чего как раз и возражают и Ньютон, и Планк). Бисмарк заинтересовался и сказал: «Очень интересная теория. Жаль только, что она не была проверена. Хорошо бы ее испытать на каком-нибудь народе, которого не жалко, например, на русских». Бисмарк и не подозревал, что в Симбирске вскоре родится мальчик, будущий великий экспериментатор, который и проверит марксову научную теорию на стране, которую не жалко, — на России. По-видимому, и методы точных наук надо применять только к объектам, которых не жалко."
http://vzms.org/lapin.htm
http://vzms.org/lapin.htm
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2009-01-13 08:20 pm (UTC)С Андреем Ивановичем Лапиным мы подружились студентами, лет 15-16.
Но жизнь так странно сложилась, что позже я стал его научным руководителем
в аспирантуре. Он кончил мехмат по теории вероятностей под руководством
А. Н. Колмогорова, но одновременноинтересовалсятеорией алгебраическихчисел.
Сейчас я смутно помню, что у него была идея применять методы арифметики
алгебраических чисел (идеалы, дивизоры) к сверткам некоторых законов распре-
деления. Эти идеи потом не реализовались, но он решил, что в аспирантуре будет
заниматься и теорией вероятностей, и теорией алгебраических чисел. Поэтому
у него было два руководителя: А. Н. Колмогоров и я. Но через некоторое время
А. Н. Колмогоров, чувствуя, что интересы Лапина переместились в теорию алгеб-
раических чисел, сказал, что хочет мне передать руководство им. С тех пор я стал
единственным руководителем А. И. Лапина.
К моменту ареста А. И. Лапин закончил аспирантуру: сдал все экзамены, под-
готовил диссертацию и написал по ее материалам несколько работ, которые пред-
полагалось опубликовать. Он уже был принят на работу в Математический инсти-
тут им. Стеклова и одновременно преподавал на полставки в МВТУ им. Баумана.
Он был арестован по доносу, поступившему из МВТУ, так что на месте его основ-
ной работы — в Институте им. Стеклова — об аресте не знали целый месяц. Види-
мо, МГБ связывало А. И. Лапина с тем местом работы, откуда поступил на него
донос, и не уведомило другое (основное) место его работы.
По тогдашним временам арест А. И. Лапина был скорее предвидимым, чем
неожиданным. Он был очень экспансивен, и речи его, по меркам того времени,
воспринимались как крайне неосторожные. Например, еще в аспирантуре он
поступил преподавать на полставки в Физико-технический институт. Институт
находился за городом, и преподавателей возили туда на автобусе. И один из
преподавателей, обычно ездивший в одном автобусе с А. И. Лапиным, говорил
мне, что все они просто были объяты страхом от того, что им в дороге говорил
Лапин. Видимо, и тогда кто-то написал донос — но не в МГБ, а в дирекцию ин-
ститута. В результате А. И. Лапина просто тихо уволили. В тот раз эта участь
его миновала.
Как мне позже рассказывал А. И. Лапин, после ареста он в камере несколько
дней сочинял сюжеты очень абстрактных, мистических трагедий. А потом резко
бросил и стал продолжать свои математические работы. Судя по тому, что стало
известно позже, мне представляется, что А. И. Лапин относился к очень небольшо-
му числу арестованных тогда, кто не воспринял с покорной пассивностью свой
арест, а настойчиво боролся за свое освобождение. Он сумел убедить следователя,
чтобы его перевели в больницу. В больнице он подчинил своему влиянию врача и
добился возможности заниматься математикой. Позже он мне рассказывал, что
стал в больнице своего рода показателем ее хорошей работы. Когда приходила ка-
кая-нибудь комиссия, ей обязательно демонстрировали больного, трудящегося
над математическими рукописями. Это ему помогло выйти на свободу в те време-
на, когда такой исход —до смерти Сталина и волны реабилитации — был громад-
ной редкостью. Но думаю, что все это не помогло бы, если бы не усилия его жены
Изабеллы Григорьевны Башмаковой. Она пыталась добиться того, что в тогдаш-
них условиях казалось невозможным, — и часто добивалась: свидания с А. И. Ла-
пиным, передачи его работы на отзыв в Академию наук и т. д.
no subject
Date: 2009-01-13 08:21 pm (UTC)кем-то из администрации Института им. Стеклова (сейчас не помню — кем имен-
но) безо всяких комментариев. Тогда в прессе дежурной темой была «борьба за
приоритет советской науки». В своем отзыве я присоединил к чисто научным аргу-
ментам и эту в пользу опубликования работы. Ни о каких планах публикации ра-
боты как совместной, тем более с псевдонимом «Иванов» для Лапина, я до сих пор
не слышал. Пока шла переписка о публикации работы, А. И. Лапин был освобож-
ден, и она была опубликована под его собственной фамилией.
В качестве заключительного штриха вспоминаю, что за время ареста из аспи-
рантуры мехмата исчезло личное дело А. И. Лапина. Один влиятельный член
партбюро пришел и забрал его. Поэтому, чтобы защитить диссертацию, А. И. Ла-
пин должен был еще обходить всех, кому сдавал аспирантские экзамены, и восста-
навливать свою оценку.
Опубликованные выше материалы мне кажутся очень интересными. На приме-
ре одного драматического эпизода в одной человеческой судьбе они дают возмож-
ность почувствовать дух того времени, о котором до сих пор так трудно объектив-
но рассуждать. Два разительных обстоятельства бросаются в глаза.
Во-первых, это то, на каком высочайшем уровне принималось решение. Вопрос
о публикации работы не защитившегося аспиранта рассматривался тремя члена-
ми Политбюро! На таких примерах начинаешь понимать степень централизован-
ности тогдашней государственной машины.
Во-вторых, эта поддержка, оказанная арестованному А. И. Лапину почти всеми
академическими инстанциями. Поддержка, конечно, осторожная и, скорее, пас-
сивная, но для его судьбы — решающая. Ведь каждый из тех сотрудников Акаде-
мии, чьи подписи стоят под публикуемыми документами, мог, несомненно, найти
предлог от такой подписи уклониться. Да, достаточно было бы нейтрально-кис-
лого отзыва вроде: «не вижу перспектив практического применения» (а объектив-
но это было верно), чтобы работу похоронить. А на противоположной чаше весов
была небезопасная ситуация, которая могла бы быть по тем временам интерпрети-
рована как поддержка разоблаченного антисоветчика. Мне кажется, это показы-
вает, что люди тогда далеко не стали стопроцентно послушными винтиками ре-
прессивной системы, как это иногда сейчас представляется.
no subject
Date: 2009-01-13 08:34 pm (UTC)ЭПИЗОД ИЗ ИСТОРИИ СОВЕТСКОЙ МАТЕМАТИКИ
Быстро бежит время. Еще быстрее — память о нем. Нет, не память о фактах про-
мелькнувшей истории, не имена известных ее деятелей, а та память, которая хра-
нит ощущение времени, его вкус и запах, позволяющая истинным участникам со-
бытий — исполнителям главных партий и статистам — безошибочно отличать че-
рез прошедшие годы истину и фальшь в рассказах о нем. Разве только дар поэта
или художника способен сохранить это ощущение минувшего вчера. Сегодняшне-
му молодому человеку трудно понять события трагической сталинской эпохи или
драматические коллизии хрущевской «оттепели», ибо судит он о них, опираясь на
опыт нашего столь непохожего (хотя и тоже непростого) времени. Для него яркая
примета 60-х — чтение стихов у памятника Маяковскому (атмосфера революци-
онного действа, когда сам факт пребывания мог обернуться для присутствующего
тяжкими последствиями и круто изменить дальнейшее течение его жизни!) — есте-
ственным образом трансформируется в бестолковую молодежную тусовку 90-х.
Для современного молодого человека уже мало что значат слова «партсобрание»,
«подпись треугольника», «органы», «главлит», «стукач». Он, пожалуй, и не пой-
мет, почему, оказавшись в сложной ситуации, ходили за советом к опытным лю-
дям, которые, выслушав, рекомендовали действовать так или эдак — без объясне-
ния причин? А потому, что эти опытные люди ситуацию чувствовали кожей и дать
рационального обоснования своему совету зачастую не могли, так как в сути со-
бытия таилось иррациональное.
Жестко выстроенная конструкция. Для каждого действия существовал порядок
его осуществления. И ему надо было следовать. Каждое при свидетелях произнесен-
ное слово (а тем более написанное) могло иметь роковые последствия. Отсюда —
контроль за словоупотреблением. Особого рода сдержанность. Так как сдержан-
ность вообще не характерна для нашего человека, то отсюда непременное деление
окружающих на своих (при которых можно говорить многое, но не все, ибо все луч-
ше не говорить никому) и чужих (с которыми нужно держать ухо востро). Супер-
сдержанность во внешних проявлениях и полная раскованность на кухне — у себя и
у друзей. Чтение самиздата (600-страничный труд, совершенно слепой текст, 5-й или
6-й экземпляр, читался за одну ночь: прочти и передай другому!), слушание ино-
странного радио по ночам, ловя каждое слово, доносящееся через организованный
грохот глушителей («забивают»). Политические анекдоты — жанр, похоже, умира-
ющий сегодня, но столь востребованный в те годы. Каждое событие, каждое слово
«руководителей партии и правительства» отзывались немедленной реакцией обще-
ства — анекдотом. И, конечно, все это в обстановке всюду проникающего сыска.
Предательство и доносы. Персональные дела: кого-то «накрыли с самиздатом»!
(Здесь опытный человек сразу поймет, речь идет уже о 60-70-х гг., когда и появилась
такая немыслимая для сталинских времен «вольность» — самиздат.)
no subject
Date: 2009-01-13 08:34 pm (UTC)скажем, в мир математических теорий, вы могли жить свободно. Здесь не было ни
партии, ни вездесущих органов. Вы предавались той же стихии, что и Бурбаки
где-нибудь на берегах Сены. Более того, между ними и вами могла возникнуть ес-
тественная, конечно, научная связь, не преследуемая даже карательными органа-
ми. Вы, работая доцентом в некоем рядовом технологическом институте ка-
кой-нибудь шинной промышленности (в Москве или даже Урюпинске), ощущали
себя гражданином мира. И заглянув в библиотеке в американский или француз-
ский журнал (этого уже в Урюпинске сделать было нельзя, но в Москве очень даже
можно) и обнаружив ссылку на свою работу, опубликованную в «Докладах Акаде-
мии наук», вы чувствовали то, что уже никогда не почувствует оказавшийся
в сходной ситуации наш современник — пьянящее чувство свободы. (Описывая
реалии тех лет, я пытаюсь передать ощущения того времени, а вовсе не дать оценку
историческим событиям сорокалетней давности.)
Возможность свободного творческого труда — один из важнейших факторов,
определивших успешное развитие математики в нашей стране. Он, конечно,
не единственный и, может быть, даже не самый главный — не надо забывать и о ве-
ликой традиции (Н. И. Лобачевский, петербургская школа П. Л. Чебышева, мос-
ковская школа теории функций), и о поддержке математических исследований со-
ветским государством (они были необходимы для развития промышленности,
прежде всего военной). Но фактор этот чрезвычайно существенен. Советская ма-
тематическая школа стала во второй половине XX в., наряду с американской
и французской, ведущей математической школой мира.
В то же самое время возможность творческой работы в обстановке сравнитель-
но слабого идеологического контроля (по сравнению с другими областями науки,
скажем, биологией) способствовала развитию в этой среде свободной мысли.
Неудивительно, что из среды математиков (вообще говоря, людей, как правило,
не уделяющих много времени общественной деятельности) вышло немало людей,
оказавшихся в конфликтных отношениях с властью. Об одном из них — Андрее
Ивановиче Лапине (1922-1996), известном математике и замечательном филосо-
фе — опубликованные выше материалы, доносящие до нас отзвуки того уже умол-
кнувшего времени.
no subject
Date: 2009-01-13 08:35 pm (UTC)тический институт им. В. А. Стеклова АН СССР и хранящейся там в его личном
деле, он так писал о себе:
Родился 14 декабря 1922 г. в семье крестьянина-батрака Лапина Ивана Андрееви-
ча в селе Б[ольшой] Вьяс. Среднее образование получил в селе Лунино Пензен-
ской области. По окончании школы в 1937 г. работал в своем селе сельским учите-
лем (один год)*. В 1938 г. поступил на механико-мат[ематический] ф-т в МГУ.
В 1942 г. по возвращении из-под Смоленска (куда я был послан вместе с другими
студентами по специальному заданию) был направлен на работу на военный за-
вод (завод N 530), в котором и проработал до 1945 г**. В 1945 г. я вновь вернулся
вУниверситет, окончил его и поступил в аспирантуру***. В1952 г. я защитил канди-
датскую диссертацию. С 1952 г. я работаю в Всесоюзном заочном политехниче-
ском институте: сначала в должности ассистента, затем старшего преподавателя
и, наконец, доцента. Родственников, находящихся за границей, не имею.
Как следует из публикуемых выше материалов, в октябре 1950 г. он был аресто-
ван по обвинению в критике теории Лысенко. Ему была предъявлена статья
58.10 — антисоветская агитация. Летом 1952 г. он был освобожден.
Дальнейшая его судьба складывалась так. С 1957 г. по 1969 г. он работал в отде-
ле алгебры Математического института им. В. А. Стеклова, а с 1969 г. до ухода на
* Педагогом, добавим мы, он был превосходным и мог с успехом заниматься и с отстаю-
щим оболтусом-школьником, и блестяще читать лекции студентам.
** От службы в армии он был освобожден по болезни. См. помещенный ниже коммента-
рийИ. Г.Башмаковой.
*** Руководителями его были: вначале А. Н. Колмогоров, потом И. Р. Шафаревич. Об
этомсм. комментарийИ.Р. Шафаревича.
no subject
Date: 2009-01-13 08:36 pm (UTC)Умер Андрей Иванович 22 июня 1996 г.
Если бы вы встретили Андрея Ивановича на улице, то вряд ли обратили бы на
него внимание —из серой будничной толпы Москвы 60-х гг. он ничем не выделялся.
Неважно идаже неряшливо одетый (на свой костюм он никогда не обращал внима-
ния, разумеется, его не чистил и не гладил, его ботинки не знали сапожной щетки),
неухоженный (я никогда не видел его чисто выбритым), ушедший в свои мысли,
этот невысокий невзрачный человек торопливо двигался в толпе, не обращая ни-
какого внимания на окружающее. По его виду нельзя было даже приблизительно
угадать род его занятий. Скорее всего, вы приняли бы его за работягу.
Но ваше впечатление сразу изменилось бы, если вы с ним заговорили. Обратив-
шись к вам, осветились бы его до того потухшие глаза — он думал о чем-то своем.
Его взгляд — это главная его внешняя характеристика — немедленно выдавал
острый ироничный ум. Если вам удавалось его задеть или же он сам хотел выгово-
риться, перед вами немедленно открывались глубина его мысли, неожиданность
ееповоротов, широтаинтересови многообразностьзнаний. Если при этом он ока-
зывался в хорошем расположении духа, то он мог преподнести вам образчики со-
вершенно своеобразного юмора, подчас переходившего в сарказм.
По роду своих основных занятий, как уже говорилось выше, он был математи-
ком, автором замечательных результатов в алгебраической теории чисел и алгеб-
раической геометрии (см. [1-8]).Большая математика, как поэзия или музыка, тре-
бует особого вдохновения. Оно может присутствовать в человеке, но может его и
оставлять. Всегда оставаясь профессионалом высокого уровня (это его качество
проявлялось в педагогической деятельности, а педагогом, как мы уже упоминали,
он был прирожденным), он творческие занятия математикой чередовал с интен-
сивной философской деятельностью. После ухода из стекловского института на-
учную работу в области математики он оставил вовсе, сосредоточившись на лю-
бимых философских темах. Будучи свободной деятельностью свободного челове-
ка, его философское творчество по необходимости оказывалось полуподполь-
ным. Сказанное и написанное им оставалось в узком кругу близких к нему лиц.
Выходом в мир мог для него стать только самиздат. Но для него, прошедшего
через изнурительные допросы в МГБ, тюрьмы и спецбольницы, такой путь стал
неприемлемым. По природе он не был борцом с режимом, но всегда оставался сво-
бодным человеком. Круг его знакомых это математики — прежде всего, конечно,
из Института Стеклова, а также из университета, ученые-естественники других
специальностей — физики, биологи, медики. Ни одного профессионального фи-
лософа там не было.
Он был удивительно тонким мыслителем, раскрывавшимся в многочисленных
беседах, в бесчисленных текстах, написанных фиолетовыми чернилами старой
школьной ручкой на самых разных листах бумаги. Во времена позднего Брежнева
один из них был тайно послан в Париж и опубликован под псевдонимом «А. Фи-
липпов» [9]. Во времена перестройки на свет появилось несколько таких текстов
(см. [10-13]).
no subject
Date: 2009-01-13 08:36 pm (UTC)ковать небольшую заметку (страниц на 10-15), и кто-либо из близких Андрея Ива-
новича или его учеников брал на себя нелегкий труд довести один из текстов, кото-
рый буквально надо было вырывать у него, до требуемой издательскими правила-
ми кондиции. Сам он такую рутинную работу органически не выносил и занима-
ться ею просто не мог. Составить представление о его творчестве по этим опубли-
кованным, случайно вырванным из его запасов текстам совершенно невозможно.
Большинство его работ, при этом наиболее важных, хранится в домашнем ар-
хиве и для своей публикации требует чрезвычайно больших усилий, ибо написаны
они от руки с многочисленными сокращениями, с неизвестно откуда взятыми ци-
татами (указан лишь автор, и нет никакой гарантии, что цитируется он не по памя-
ти), листы не всегда пронумерованы, а иногда и перепутаны. Курс лекций, кото-
рый я почти целиком прослушал в его исполнении у него дома в 60-е гг., — анализ
развития марксистской мысли, эволюция которой трактовалась им как рост рако-
вой опухоли. Среди тем, которые он хорошо знал и охотно использовал в своих
построениях, были: этнография, фольклор, история, биология и медицина, психо-
логия и психиатрия, физика (прежде всего — квантовая механика), история фило-
софской мысли (Платон, Аристотель, утописты, марксисты; трудно найти челове-
ка, лучше его знавшего Гегеля, Маркса, Энгельса, Ленина), история Коммунисти-
ческой партии Советского Союза.
Свои сочинения он читал в комнате, заваленной книгами по самым разным от-
раслям знания, окруженный слушателями, расположившимися где кто, с неизмен-
ным «Беломором», который он успевал курить. Текст он читал мастерски, поми-
нутно комментируя его, оснащая шутками и стихотворными вставками, зачастую
из Р. Киплинга, которого очень любил. Кого только не было на этих чтениях, за-
канчивавшихся за полночь, — слушателям еще нужно было успеть добраться до-
мой городским транспортом.
Влияние его творчества на определенный круг московской интеллигенции
огромен. Многие из его идей вошли в работы других авторов, многие оказали на
них стимулирующее воздействие.
Можно, конечно, видеть в жизни и творчестве А. И. Лапина трагедию творче-
ской личности, раскрыться которой не дали страшные реалии социальной жизни
XX в. Но можно посмотреть на это и с другой стороны — как на победу над этими
реалиями свободного человеческого духа. Спрятанный в недрах московского ма-
тематического мира, в самом его эпицентре, жил человек-мыслитель, свободно ду-
мающая развивающаяся личность, своим словом, своей идеей влияющая на окру-
жающее его сообщество, — сообщество людей в высшей степени нетривиаль-
ных — математиков, историков науки, ученых-естественников, среди которых
были и крупнейшие ученые XX века. Благодаря таким «спрятанным от глаз» лю-
дям России удалось пережить самые тяжелые годы своей истории.
Замечательная находка, сделанная в архиве Ю. И. Кривоносовым, позволяет
увидеть некоторые события жизни великой научной школы в особом ракурсе.
Оценить силу сопротивления гнету тяжких социальных условий, которое не толь-
ко позволяло человеку физически выживать, но оставаться свободным в мире вы-
сокого творчества.
no subject
Date: 2009-01-13 08:37 pm (UTC)1. Лапин А. И. Теория символа Шафаревича // Известия АН СССР. Серия матем. 1953.
Т. 17. С. 31-50; 1956. Т. 20. С. 583-584.
2. Лапин А. И. К теории символа Шафаревича // Известия АН СССР. Серия матем. 1954.
Т. 18. С. 145-158.
3. Лапин А. И. Общий закон взаимности и новое обоснование теории полей классов // Из-
вестия АН СССР. Серия матем. 1954. Т. 18. С. 335-378.
4. Лапин А. И. О модулярных функциях степени два // Известия АН СССР. Серия матем.
1956. Т. 20. С. 325-336.
5. Лапин А. И. О подполях гиперэллиптических полей // Известия АН СССР. Серия ма-
тем. 1964. Т. 28. № 5. С. 935-988.
6. Лапин А. И. О рациональных точках эллиптической кривой // Известия АН СССР. Се-
рия матем. 1965. Т. 29. № 3. С. 701-716.
7. Лапин А. И. О рациональных точках гиперэллиптической кривой // Тезисы кратких на-
учных сообщений Международного конгресса математиков. Секция 10. Москва. 1966.
С. 13.
8. Лапин А. И. О целых точках на кривых рода р 1 // Известия АН СССР. Серия матем.
1971. Т. 35. № 4. С. 754-761.
9. Филиппов А. Наследник человека // Вестник Русского христианского движения. Париж.
1978. № 125.
10. Башмакова И. Г., Лапин А. И. Пифагор // Квант. 1986. № 1. С. 7-12.
11. Лапин А. И. Наследник человека // Наш современник. 1990. № 7. С. 112-116.
12. Лапин А. И. Наука и природа // Наш современник. 1991. № 8.С. 135-142.
13. Лапин А. И. Крестьянская религия / /Национальная демократия. 1995. № 1. С. 31-43.
no subject
Date: 2009-01-13 10:22 pm (UTC)