Про богатство церковного

облачения - кстати - что подумалось. Частый вопрос вобщем-то.

Сейчас богатство ассоциируется с чем? С мерсами, новорусскими и так далее. Поэтому от слова "золотое" - ассоциативная цепочка ведет к распутству - к нуворишам.

Хотя вопрос золота - использование его в сакральных целях - это все таки вопрос не современных ассоциаций.

Можно предположить сходу - ассоциацию языческую - жертва. Ведь жертва - с точки зрения "рациональной пользы" - это выбрасывание - типа вот был телец - а его не съели - а положили пред идолом.

С точки зрения архаичной же - жертвенный телец действительно - не для человека - телец выведен из повседневного понимания полезности - и обращен уже в полезность сакральную. И уж из сакральной полезности - исходит и человеческая - но не повседневная (как еда) - а иная.

Про золото вообще интересно получается - ведь золото в церковных облачениях до некой степени выведено из повседневного экономического обращения - ибо золотой оклад - эта не просто украшение которое по нужде продашь с легким сердцем. Т.е. это золото не подвижное - как монета или серьга - а символически тяжелое. Т.е. это не совсем богатство.

Или например вот так можно подумать - можно ли конкурировать в богатстве своего одеяния с богатством одеяния священника? Если конкурируешь - то значит себя делаешь символически равным. Если дом аристократа делается равным по красоте - с церковью - то это означет что аристократия себя уравняла - а то и поставила выше.

Отсюда получается - что церковное тяжелое золото - в какой-то степени устанавливало иерархию и светскую - через овеществление символов. И преодоление церковной власти - идет через утяжеление веса светского золото - когда оно становится так же прочным - и почти неразменным - как церковная утварь.

Еще вот - стандартное - посадить дерево, вырастить сына, построить дом - это все те события которые переживают их зачинателя. Т.е. давание каким-то событиям в своей жизни - статуса относительной вечности. Дерево во дворе - посаженное лет 150 назад предком, дом - который был выстроен век назад - все это ощущается уже почти как вечная данность - потомками зачинателя.

Золотая же монета - которая и через любое время остается золотой - запросто может присвоить статус вечного. И потому или общество установит статус золото - или золото установит общество. Через золото можно выразить вечностные приоритеты в мировозрении - или какой-то случайный богач начнет диктовать силою денег что. Т.е. чьё золото более значимо - тяжелое - или легкое.

Для современного жителя России - богатство вообще вне вечности - ввиду пертрубаций с элитами. Отсюда и настроения - что ничего не вечно - и нету даже символов- чтобы вечность обозначить. Видимо золото уже не является адекватным символом - и церковные облачения конкурируют с украденными драгоценностями Ксюши Собчак. Т.е. такой же предме обращения ювелирного или антикварного рынка - что лишает всякого веса.

Отсюда исходит и протестантизм -когда элиты мiрские столь похожи на элиты церковные - то есть желание сделаться на всё это непохожим, т.е. начать свой новый символизм. Но переинтерпретация зачастую ведет к мощнейшему обеднению символизма - зачастую просто к бедной подделке.

Про богатство церковного

облачения - кстати - что подумалось. Частый вопрос вобщем-то.

Сейчас богатство ассоциируется с чем? С мерсами, новорусскими и так далее. Поэтому от слова "золотое" - ассоциативная цепочка ведет к распутству - к нуворишам.

Хотя вопрос золота - использование его в сакральных целях - это все таки вопрос не современных ассоциаций.

Можно предположить сходу - ассоциацию языческую - жертва. Ведь жертва - с точки зрения "рациональной пользы" - это выбрасывание - типа вот был телец - а его не съели - а положили пред идолом.

С точки зрения архаичной же - жертвенный телец действительно - не для человека - телец выведен из повседневного понимания полезности - и обращен уже в полезность сакральную. И уж из сакральной полезности - исходит и человеческая - но не повседневная (как еда) - а иная.

Про золото вообще интересно получается - ведь золото в церковных облачениях до некой степени выведено из повседневного экономического обращения - ибо золотой оклад - эта не просто украшение которое по нужде продашь с легким сердцем. Т.е. это золото не подвижное - как монета или серьга - а символически тяжелое. Т.е. это не совсем богатство.

Или например вот так можно подумать - можно ли конкурировать в богатстве своего одеяния с богатством одеяния священника? Если конкурируешь - то значит себя делаешь символически равным. Если дом аристократа делается равным по красоте - с церковью - то это означет что аристократия себя уравняла - а то и поставила выше.

Отсюда получается - что церковное тяжелое золото - в какой-то степени устанавливало иерархию и светскую - через овеществление символов. И преодоление церковной власти - идет через утяжеление веса светского золото - когда оно становится так же прочным - и почти неразменным - как церковная утварь.

Еще вот - стандартное - посадить дерево, вырастить сына, построить дом - это все те события которые переживают их зачинателя. Т.е. давание каким-то событиям в своей жизни - статуса относительной вечности. Дерево во дворе - посаженное лет 150 назад предком, дом - который был выстроен век назад - все это ощущается уже почти как вечная данность - потомками зачинателя.

Золотая же монета - которая и через любое время остается золотой - запросто может присвоить статус вечного. И потому или общество установит статус золото - или золото установит общество. Через золото можно выразить вечностные приоритеты в мировозрении - или какой-то случайный богач начнет диктовать силою денег что. Т.е. чьё золото более значимо - тяжелое - или легкое.

Для современного жителя России - богатство вообще вне вечности - ввиду пертрубаций с элитами. Отсюда и настроения - что ничего не вечно - и нету даже символов- чтобы вечность обозначить. Видимо золото уже не является адекватным символом - и церковные облачения конкурируют с украденными драгоценностями Ксюши Собчак. Т.е. такой же предме обращения ювелирного или антикварного рынка - что лишает всякого веса.

Отсюда исходит и протестантизм -когда элиты мiрские столь похожи на элиты церковные - то есть желание сделаться на всё это непохожим, т.е. начать свой новый символизм. Но переинтерпретация зачастую ведет к мощнейшему обеднению символизма - зачастую просто к бедной подделке.

Про запреты кстати.

Вот тоже стандартная тема для критики - запрет актерства Церковью - и жестокие меры по отношению к актерам (похороны вне церковной ограды и так далее).

Ведь актерство обаятельно - т.е. ощущается как дарование - и церковный запрет ощущается как идущий против красивого явления.

Но тут ведь, как мне кажется, запрет не свойства (которое может быть талантом) - а запрет свойства выделенного в профессию. Профессия - это ведь некая узкая интерпретация свойства человека - узкая специализация - и запрет профессии - это запрет использовать в таком русле способность.

Сам же талант к актерству - на мой взгляд - это талант восприимчивости. Ну как у близких людей идет обмен жестами, мимикой, что делает, зачастую, очень разные лица - почти по родственному похожими.
Другой человек отпечатывается в теле - запоминается телом объемно - через всю совокупность движений.

Особенно в детях это чувствуется - когда они пытаются объять увиденное во всем объеме -и даже увиденное издалека не только зрением познается - но и всё тело учавствует - руками машут, как-то беспокоятся.

И запрещение профессии - подчеркивает важность этой способности человека помнить другого. То как помнишь человека - как способен помнить человека - определяет пути диалога с этим человеком.

А человек который способен хорошо помнить -очевидно талантлив. Так живо передаст впечатление свое о ком-нибудь - что встретив не ошибешься. Расказчики всегда были ценимы - ну особенно когда телевизора и прочих средств информации не было.

Про запреты кстати.

Вот тоже стандартная тема для критики - запрет актерства Церковью - и жестокие меры по отношению к актерам (похороны вне церковной ограды и так далее).

Ведь актерство обаятельно - т.е. ощущается как дарование - и церковный запрет ощущается как идущий против красивого явления.

Но тут ведь, как мне кажется, запрет не свойства (которое может быть талантом) - а запрет свойства выделенного в профессию. Профессия - это ведь некая узкая интерпретация свойства человека - узкая специализация - и запрет профессии - это запрет использовать в таком русле способность.

Сам же талант к актерству - на мой взгляд - это талант восприимчивости. Ну как у близких людей идет обмен жестами, мимикой, что делает, зачастую, очень разные лица - почти по родственному похожими.
Другой человек отпечатывается в теле - запоминается телом объемно - через всю совокупность движений.

Особенно в детях это чувствуется - когда они пытаются объять увиденное во всем объеме -и даже увиденное издалека не только зрением познается - но и всё тело учавствует - руками машут, как-то беспокоятся.

И запрещение профессии - подчеркивает важность этой способности человека помнить другого. То как помнишь человека - как способен помнить человека - определяет пути диалога с этим человеком.

А человек который способен хорошо помнить -очевидно талантлив. Так живо передаст впечатление свое о ком-нибудь - что встретив не ошибешься. Расказчики всегда были ценимы - ну особенно когда телевизора и прочих средств информации не было.